Евреи Одессы снова вынуждены спасаться бегством – такая формулировка в новостных лентах не может не вызывать в памяти еврейские погромы XIX века. Горькая ирония состоит в том, что заявленной целью вторжения в Украину президент России Владимир Путин объявил «денацификацию».
«Россия говорит, что хочет денацифицировать Украину. Много ли вы видели нацистов в Украине? – риторически спрашивает 85-летний Роман Шварцман, вице-президент Ассоциации переживших Холокост в Украине. – Я нет, и поверьте, я знаю, что такое нацист: я вырос в Бершадском гетто [центральная Украина] и вышел оттуда живым, поэтому я знаю, что это русские сейчас ведут себя как немцы 80 лет назад».
Считается, что по меньшей мере половина еврейского населения, насчитывавшего до 24 февраля 25-35 тысяч человек, покинула город, когда российские военные корабли начали его обстреливать. Поскольку еврейским мужчинам, как и другим украинцам, запрещено покидать страну, неизвестно, сколько семей уехали навсегда. Вероятно, это будет зависеть от исхода войны.
Как пишет газета Times, Авраам Вольф, раввин еврейской общины Хабад в Одессе, помог вывезти в Берлин 170 женщин и 120 детей, включая обитателей Одесского еврейского детского дома. Они уезжали в поисках безопасности – совсем как его дед, который бежал от нацистов в 1930-х годах. Еврейская организация «Тиква» (от ивр. «надежда») помогла вывезти еврейских детей в Румынию, а многие семьи уехали к родственникам в Америку или Израиль.
Но как и во время еврейских погромов конца XIX-начала XX века, часть еврейского населения Одессы принимает участие в отрядах самообороны. Испанская газета El Pais рассказывает историю Геннадия Раскина: «Каждый день в 8 часов вечера он надевает военную форму, перекидывает винтовку через плечо и выходит патрулировать город своих родителей, дедов и прадедов».
Раскин с гордостью рассказывает, что оба его деда воевали против нацистской Германии в рядах Красной Армии, а дома у них хранится фотография, на которой один из них запечатлен в танке в Берлине в 1945 году.
Раскин и другие жители Одессы, евреи и неевреи, состоят в подразделениях наблюдения сил территориальной обороны, военизированного подразделения украинской армии, состоящего из гражданских добровольцев. Они ходят по старым кварталам центра Одессы во время комендантского часа, с 9 вечера до 7 утра.
По оценкам Раскина, 300 одесских евреев записались в ряды сил территориальной обороны. Он считает, что нынешний контекст совершенно иной, потому что российская агрессия направлена не против евреев, а против Украины в целом. Война, признает он, разделила и самих евреев: из многих друзей, которые у него есть в России, он может разговаривать только с одним или двумя. «Они находятся под влиянием пропаганды, и, несмотря на то, что у них есть родственники в Украине, которые рассказывают им о том, что они переживают, они в это не верят».
Роман Шварцман подчеркивает, что компонент национальной идентичности сегодня не играет никакой роли, потому что еврейская община полностью интегрирована в украинское общество, в отличие от времени погромов: «Менталитет евреев в то время был другим, они жили отдельно от остального населения».
Раввин Вольф даже шутит, что президент Украины Владимир Зеленский больше не еврей, а украинец. «Он может снова стать евреем, когда уйдет в отставку, – говорит Вольф. – Я с удовольствием сделаю ему обрезание».
«Сейчас Украина – лучшее место в мире для жизни евреев, после Израиля, – говорит он, на этот раз серьезно. – Когда я одеваюсь на шаббат, здесь все говорят мне “Шаббат Шалом”. В Париже или Бельгии я бы оглядывался через плечо».
Он назвал идею о том, что российское вторжение «денацифицирует» страну, смехотворной. «Если кто-то хочет прийти сюда, чтобы меня освободить, я считаю, что сначала нужно дать свободу людям в России», – добавил он.
«Сейчас у нас есть синагоги, которые мы не могли открыть тогда [во времена Советского Союза], – говорит Роман Шварцман. – И в независимой Украине мы можем говорить о Холокосте, объяснять, что произошло, без цензуры. Это мой ответ Путину».
